Не успели тещи в среду накормить зятьев блинами, как уж теперь зятья приглашают их к себе в гости! Ведь в пятницу, на тещины вечерки, зятья угощали матерей своих жен блинами да сладостями. Поэтому и говорили, что «у тещи зятек — любимый сынок». Пятый день праздника Масленицы назывался Тещины Вечерки и знаменовался ответным визитом любимой тещеньки в гости к любимому зятьку на те же блины, только уже дочкиного, а не тещиного приготовления. Причем тещенька заявлялась в гости к зятьку не сама-одиношенька, а с кучей своих родственничков да подруг заветных.
Однако, она должна была позаботиться о том, чтобы у зятя было все необходимое для блинопечения: принести с собой сковороду, половник, кадушку. Тесть присылал масло и крупу. Если зять игнорировал традицию то, это могло послужить причиной для вечной вражды между ним и тещей. В общем, удовольствие в пятый день Масленицы получали только зятья-мазохисты.
Сам праздник масленица достался нам от древней языческой культуры. Это веселые проводы зимы, когда народ наряжал чучела и сжигал их, провожал зиму, всячески ей при этом помогая. Сам блин символизирует солнце, которое восходит все раньше и раньше, удлиняя день, приближая весну и лето. В древности этот праздник приходился на день весеннего солнцестояния и только с приходом православия его дата стала зависеть от срока Великого поста. Этнографы считают, что она приходилась на время празднования в честь древнего бога Велеса, покровителя скотоводства и Земледелия. В наше время, этот день (24 февраля) стал днем святого Власия.
Масленица для наших предков была к тому же и началом нового года. Если Вы не знаете, то до XIV века Новый год начинался с марта. А по древним приметам, как человек встретит Новый год, так его весь и проживет, и поэтому не скупились русские на застольные угощения и всяческие развлечения.
Немец Шлейссингер, который оказался во время масленицы в Москве в конце XVII века, писал : «В это время пекут пирожки, калачи и тому подобное в масле и на яйцах, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкою до упаду и бесчувственности». По своей темпераментности, отмечал Шлейссингер, московиты, пожалуй, сродни итальянцам: «Масленица напоминает мне итальянский карнавал, который в то же время и почти таким же образом отправляется».
Библиотека города N 
